В ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС участвовал дважды - со 2 октября 1986 года по 30 ноября 1986 года; с 30 сентября 1990 года по 31 декабря 1990 года.
Оба раза был командирован от ГХК ГМЗ.
Принимал участие в ЛПК на ЧАЭС в качестве дозиметриста. В 1986 году работал на строительстве "Саркофага", а в 1990 году - в составе комплексной экспедиции атомной энергии имени И.В. Курчатова при Минсредмаше - занимался поиском расплавленного топлива по низу аппарата реактора.
Получил дозу облучения:
в 1986 году - 16, 8 рентген;
в 1990 - 0,7 рентген.
Награжден медалью "За спасение погибавших".
Ныне продолжает работать дозиметристом на РЗ ГХК.


Воспоминания Николая Тимофеевича Чучкалова, хранящиеся в архиве МБУК МВЦ ЗАТО г. Железногорска:

"Я уезжал в командировку на ЧАЭС 2 октября 1986 года в составе группы из 5 человек от ГХК. Вылетали самолетом до Киева, дальше - электричкой - до станции Тетерев, потом шли пешком до п/л "Голубые озера" в штаб, в отдел кадров.
Поначалу нас встретили хорошо. Завхоз по распределению отправил нас опять на ст. Тетерев, где нам обещали жилье, но, как оказалось, там не было условий для проживания, и мы снова пошли пешком в "Голубые озера" требовать нормальные условия для проживания... Произошла ссора с руководством, после которой нас определили в п/л "Солнечный", где мы проживали в комнате на 15 человек. Стоял ноябрь, было очень холодно.
С собой мы брали спецодежду, пока нам не выдали в Чернобыле телогрейки, сапоги и хлопчатобумажную спецодежду.
По приезде в Чернобыль было больно осознавать, что город теперь мертвый. На балконах висит белье, на окнах - занавески, на подоконниках стоят цветы, в брошенных квартирах валяется посуда, игрушки - и ни одного жителя. Везде - только люди в спецодежде и респираторах…
В частных домах на лозах - грозди спелого винограда. По улицам бродят курицы, а в пастухах у них - лиса, которая птицу не трогает…
Потом мы получили пропуска и стали ездить на 4-й блок в качестве дозиметристов. Увиденные разрушения меня поразили.
Работали по 8 часов. Уезжали в 6.15 утра и приезжали в 19 часов вечера. Работали и в ночную смену, и в вечернюю, без выходных. Мои пожелания только одни - чтобы не было больше таких аварий никогда и нигде!
Уезжали тем же путем: от ст. Тетерев электричкой, далее - самолетом от Киева до Москвы, из Москвы до Красноярска - самолетом. Прибыли мы 30 ноября в Красноярск-26, а 1 декабря уже вышли на свои рабочие места.
С 30.09.1990 года началась моя вторая командировка. Уезжали мы вдвоем с коллегой. Самолетом добрались до Киева, а там, через организацию "Припять", автобусом добрались до Чернобыля. Встретили нас с пониманием и тут же определили в "общежитие". Общежитием служил жилой дом. Нам сделали пропуска, мы получили спец. обмундирование…
Я производил доз. контроль за бригадой бурильщиков, которые искали расплавленное топливо по низу аппарата. Здесь меня поразила работа буровых. Они работали вручную, вынимая бур из стены, стряхивали крошку в корыто, в которое поступала вода. Вода переливалась через край и стекала вниз, загрязняя помещение. Никто на это не обращал внимания. Еще меня поразила дезактивация помещений. Впереди по коридору идет рабочий, собирая ковер из фланели, за ним идет другой рабочий с ведром воды и поливает ковер в коридоре, и это повторялось изо дня в день.
В общей сложности я отработал на 4-ом блоке пять месяцев.
Желания мои такие, чтобы руководство более экономично относилось к государственному добру. Уезжал я из Чернобыля автобусом до Киева, а далее самолетом до Красноярска.
В 1986 году мне вручили нагрудный знак за работу  на 4 блоке.
В 1990 году был вручен второй нагрудный знак за работу на 4 блоке.
В 1998 году была вручена медаль "За спасение погибавщих".


Воспоминания Николая Тимофеевича Чучкалова от 05.03.2012 г.

Командировка в Чернобыль началась с прибытия в п/л "Голубые озера" 2 октября 1986 года. После оформления на место проживания в пионерлагере "Солнечный", пришлось оформлять пропуск на въезд в зону г.Чернобыль, где был выписан пропуск для доступа на 4-ый блок ЧАЭС в качестве дозиметриста.
Моя работа дозиметриста была определена в район 3, а именно, в развал крыши 4-го блока. На следующий день около шести утра - завтрак в столовой пионерлагеря "Солнечный" и выход на трассу для посадки в автобус.
Из пионерлагеря "Голубые озера" автобус отходил в 6.00. Номер моего автобуса был - 3, поскольку доставлял людей в район № 3. Всего районов было организовано 12. И автобусы были пронумерованы соответствующим образом.
Группа (смена) дозиметристов была организована следующим образом: начальник смены, зам.начальника, 4 прораба, сварщик, механизаторы. Все - гражданские, приехавшие из Красноярска-26, Томска-7 и других закрытых городов.
Приезжали мы в район "Сельхозтехника" (это окраина г.Чернобыль). Там находился старший, ответственный по дозиметристам, который обеспечивал группу документами и инструкциями. Там же мы переодевались. В гардеробе находились кабинки: одна - для условно чистой одежды, другая - под одежду с блока, ту, в которой работали непосредственно на 4-ом блоке. Умывальника там не было - руки мыть нечем…
После переодевания мы уезжали на пересадочную площадку, где надев "лепестки"
ШБ-200, занимали бронированный "Таджик". "Таджиком" называли освинцованный автобус, на котором смену доставляли в 3-ий район к хранилищу ХОЯТ (хранилище отработанных ядерных твелов). Там располагались три вагончика. В одном находился начальник смены, заместитель начальника, прорабы и я - дозиметрист, "вооруженный" прибором измерения доз и журналом учета персонала. Там же находились шоферы, механизаторы, сварщики группа "партизан" во главе с офицером, прапорщик и бригадир, в общем, человек 20.
После раздачи дозиметров персоналу, люди во главе с прорабом выезжали на блок выполнять работу.
После проведенных работ я снимал показания дозиметров и каждому человеку индивидуально записывал в журнал учета доз показания КИД. Предельной, в зависимости от места работы, была определена доза 23 рентген. Время работы определялось от 5 до 20 минут. Если человек набирал 23 рентген, его выводили в чистую зону.
Помню один случай с двумя "партизанами". Один из них - полный, второй - худой. Пришли с блока после работы, чтобы я произвел замер полученной ими за время работы дозы радиации. Полный получил 2 рентгена за 5 минут, худой - 1 рентген. Худой стал возмущаться, заподозрив, что я сознательно приуменьшил дозу облучения, которую он получил. Пришлось объяснить, что никакой подтасовки данных тут нет, просто полный "партизан" стоял впереди, защищая собой худого, поэтому большую дозу взял на себя. Мои разъяснения удовлетворили "партизан".
Помню еще один казус, произошедший с шофером, который возил воду на бронированной машине к 4-му блоку. Кабина его автобуса была обложена свинцом от пола до крыши; лобовое стекло также было защищено от радиации, поскольку было просвинцовано. Однажды приехав на стан шофер зашел в вагончик к начальнику смену, упал на пол и начал истерично дергаться, изображая переоблученного - типичная радиофобия… После этого "спектакля" его срочно отвезли в Чернобыль.
…Когда смена заканчивалась, мы уезжали обратно - сначала в "Сельхозтехнику", где переодевались, а оттуда - в пионерлагерь на отдых. По пути нужно было миновать посты дозиметрического контроля. На постах стояли солдаты-дозиметристы. Пропуск был один - пачка "лепестков" или минеральная вода…
Основной пост находился на границе 30-километровой зоны, где производилась отмывка транспорта "ПСО". На дорогу от лагеря до Чернобыля (от Чернобыля до лагеря) уходило от полутора до двух часов. Работали круглосуточно, в 3 смены.
В ходе строительства "Саркофага" по краю корпуса 4-го блока была установлена балка, на которую предполагалось уложить крышу, чтобы закрыть 4-ый блок. Дозиметристам нужно было снять картограмму по гамма-фону, чтобы можно было, силами добровольцев, подвязать мешки под бетон. Когда я производил замеры на крыше, прибор показывал 25 р/ч, на балке - 50 р/ч, затем 100 и более, на середине балки прибор зашкалило, потом показатели снова пошли на снижение… Смотреть вниз, на развал реактора было очень неприятно…
…В воскресенье пришло распоряжение - привязать под балку для приема бетона мешки из парашютной ткани. Для этого было организовано 3 бригады по 5 добровольцев. Первая бригада сработала без приключений, вторая и третья идти на задание отказались. Произошел скандал со старшим офицером, который в приказном порядке направлял подчиненных на развал 4-го блока, начальником смены и мною. После перепалки я предложил: "Со мною пойдете". Рабочие согласились. Задание не было сорвано.
Затем началась заливка бетона с помощью крана "ДЕМАГ". Солдат, которые подвязывали мешки под балку обманули… Вместо того, чтобы отправить домой, их перевели в другой город, дослуживать…
…После заливки опоры бетоном начался монтаж крыши. В утреннюю смену приказали убрать с крыши все лишнее. "Лишним" посчитали пучок кабелей (датчики гамма-фона и температуры), который был сфотографирован из космоса спутником. К счастью, не нашлось топора, чтобы этот пучок кабелей перерубить, иначе на блоке могла бы произойти трагедия… Вот так и получается: дан приказ - расшибись, но выполни… А что касается последствий, о них не думают. Ведь они ж будут потом!...
Кроме этих, вспоминаются и другие удручающие эпизоды. Например, в пионерлагере были фонтанчики для воды. Мы спрашивали работников СЭС, которые проживали вместе с нами в "Солнечном": "Можно ли пить воду из этих фонтанчиков?" А нам отвечали: "Не знаем". И еще эпизод… В конце ноября 1986 года технику, использованную на строительстве "Саркофага" грузили на платформы, накрывали где брезентом, где пленкой и отправляли со станции Тетерев в закрытые города СССР, в том числе и в Красноярск-26 (ныне Железногорск), на ИХЗ ГХК!
В 1990 году я снова побывал на 4-ом блоке. Нас поселили в общежитии напротив школы, где располагалось руководство дозиметристов, киповцы по ремонту приборов, фотолаборатория по изменению кассет ИФКУ. Работы производились в день. Доза облучения была ограничена до 25 рентген, но… На блоке работали семейные подряды: муж, жена, сын, невестка. Зарабатывали деньги, забывая о здоровье своих близких, подвергая опасности женщин, что особенно неприятно…
В 1990 году проводилась дезактивация помещений по низу аппарата 4 блока. Этим занимались сотрудники из Москвы. Работали две женщины, которые с утра настилали  на пол материал, пропитанный специальным раствором. На следующее утро полотно собирали, производили замеры по гамма-фону. Замеры производились прибором ДП-5в. Датчик обкладывали свинцом, чтобы отсечь гамма-фон от стен и потолка. У датчика была открыта лишь та часть, которой производился замер. И так каждый день. Менялись растворы, но безрезультатно. Все эти меры не снижали гамма-фон, поскольку на локальном участке, расположенном внизу аппарата, находилось расплавленное топливо, перемешавшееся с бетоном…
Помню еще один казус. В лаборатории персонал распилил графитовую втулку, в которую входит ТВЕЛ, и произошло загрязнение воздуха, одежды, помещение и частичное облучение "распильщиков"…

Умер в 2019 г.     
Сотрудниками "курчатовского института" было зафиксировано, что двухметровые опоры, поддерживающие балку, расплавились и уменьшились под воздействием высокой температуры и высокого уровня радиации, однако "Саркофаг" это выдержал и, полагаю, еще долго сможет служить Украине".