* Михайлов Владимир Алексеевич

* Михайлов Владимир Алексеевич

Родился 08 марта 1953 года. Образование высшее.

На ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС был призван и направлен в 1986 году Октябрьским РВК г. Красноярска.

Принимал участие на ЛПК на ЧАЭС с 10.12.1986 года по 10.04.1987 года в составе в/ч 41173, в качестве заместителя командира роты по политической части 4-й роты 2-го батальона, 29-го полка химической и радиационной защиты. Выполнял работы по дезактивации 3-го энергоблока, открытого распределительного устройства АЭС, участвовал в вырубке и захоронении "Рыжего" леса, руководил работой пункта переодевания личного состава части.

Получил дозу облучения 20,7 рентген.

Инвалид II группы.

За мужество и самоотверженность, проявленные в Чернобыльской зоне, отмечен нагрудными знаками Союза «Чернобыль» России.

Награды:

- орден Мужества.

За активное участие в работе по защите прав и интересов УЛПК на ЧАЭС и большую общественную работу награждался почетными грамотами Губернатора и Законодательного собрания края, главы г. Красноярска и грамотами Союза «Чернобыль» России.

В настоящее время - председатель правления городской

(г. Красноярск) и краевой (Красноярский край) организации

Союз «Чернобыль».

Воспоминания Владимира Михайловича:

«В декабре 1986 года я получил повестку из военкомата о призыве на военные сборы. Там многозначительно намекнули, мол, сами должны понимать, что за сборы и куда вас направляют. Это было ожидаемо для меня.

Уже несколько месяцев призывались военнослужащие из запаса и отправлялись на ликвидацию аварии. Никакого желания «откосить» не возникло. В то время в нашем государстве была сильна идеология — раз Родина сказала: «Надо!», значит, надо.

10 декабря я уже был в Чернобыле. Мои радиационные познания на тот момент ограничивались школьной программой, да армейской службой

в ракетных войсках. Уже на месте понял, что таких знаний маловато.

Сибирский полк базировался в Черемошне. Моя служба проходила в должности заместителя командира роты по политической части 4-й роты 2-го батальона 29-го полка химической и радиационной защиты. Воинская

часть № 41173. Этот химический полк был переброшен в Чернобыль из Кемеровской области в самом начале ликвидации. По дороге из аэропорта в часть я получил свои первые впечатления от "Зоны". Пустые деревни, жуткая тишина, заколоченные окна домов, не слышно собачьего лая, нет птиц, нет привычных для села раздражителей. Зато черные яблоки на деревьях висят... Все это сразу ударило по психике…

В полку разместился в офицерском общежитии и пошел осматриваться на местности. Сразу бросилось в глаза обилие самой разной воинской техники. Только в нашей роте было 35 единиц. Ее нужно было постоянно дезинфицировать — обмывать, поливать, смывать. Я никогда не видел такого скопления военных машин в одном месте и даже не подозревал о некоторых технических образцах.

В роте было 32 человека личного состава, все взрослые мужики, намного старше своего командира — кадрового 22-летнего офицера, новоиспеченного выпускника училища. Он петушился поначалу, строевую подготовку подтягивал, пока однажды на разводе пузатый 45-летний «партизан» не упрекнул его: «Что, в солдатиков играем?». По строевой подготовке появились послабления.

А на объекте все были равны, там некогда было офицеров вычислять да честь отдавать. Наша часть работала на разных объектах. Однажды отправили с лопатами в район открытого распределительного устройства. Мы снимали грунт, а экскаваторы ковшами стаскивали его в "Могильник" для захоронения.

Много работали на вырубке "Рыжего" леса: бензопилу - в руки и, знай, вали деревья. Времени на всё про всё не более 20 минут — одни дерево валят, другие его тут же на чурки распиливают, третьи их растаскивают.

С наступлением тепла стали ездить на 3-й энергоблок — чистили крышу, внутри здания отдирали штукатурку, снимали полы. От работы никто не увиливал. К примеру, скажет на утреннем разводе командир: «Сегодня нам доверили очистку крыши 3-го блока. Добровольцы есть?». Шаг вперед делали все. Во-первых, уклоняться не было смысла — чем быстрее наберешь дозу, тем быстрее уедешь домой. Во-вторых, трусить было не по-мужски.

На всех объектах работали группами под руководством старшего офицера. Он рассчитывал время работы на объекте для каждого индивидуально. Все работы приходилось делать очень быстро.

Вечером, по окончании работ, шел подсчет «потерь» личного состава — всех набравших допустимую дозу радиации списывали и в "Зону" уже не отправляли, они оставались нести службу в расположении части и дожидаться замены. Это происходило ежедневно. С итоговых вечерних планерок расходились далеко за полночь. Утром всех ждал ранний выезд на объект, на сон оставалось 3–4 часа. Очень много времени занимали поездки

на объект и обратно, особенно когда машину, выезжавшую из «грязной» зоны не могли быстро отмыть. Иногда её по несколько раз гоняли на пункт санитарной обработки «грязь» смывать, а мы в это время стояли и ждали.

Естественно, что такой график очень сильно выматывал. Мне часто вспоминались рассказы отца-фронтовика о тяготах фронтового быта.

В марте я набрал свои официальные 20 рентген и еще месяц ждал замену. На работу в зараженную зону меня уже не отправляли, нес службу в расположении части.

С алкоголем боролись строго. Виновных наказывали, порой возвращали домой без оплаты. Помню, как мы встречали в части Новый год. Комбат сказал: «Всем рот не зашьешь, но порядок надо сохранить». Выпили понемногу, посмотрели телевизор и спать.

Помню, что в Черемошне оставались старики из местных. Я специально с ними общался, было интересно послушать их рассказы про войну и до аварийное житьё-бытьё. Они относились к нам хорошо, самогон нам продавали.

Там, где стояли воинские части, не было мародеров, круглосуточно дежурили военные патрули. В мои задачи как замполита входило и собеседование с вновь прибывшими. Естественно, всех интересовали

подробности: «Как, почему и т. д.». Но мне нечего было им сказать, так как и нам эти подробности не говорили (секретность), и порой о том, что происходит на АЭС и что делают другие, мы узнавали из газет. Да и те приходилось самим покупать, так как нас снабжали только одной «Красной звездой».

Для поощрения за добросовестную работу была разработана стандартная система поощрений: устная благодарность перед строем, почетная грамота командования части, письмо на предприятие, значок с эмблемой СибВО.

Мне запомнилась оперативность, с которой «Аэрофлот» и железная дорога всех уезжающих и приезжающих в Чернобыль обеспечивали билетами.

Прямого рейса на Красноярск в день моего отъезда не было, но мне

предложили до Новосибирска, а там так же быстро нашли билет до Красноярска. 10 апреля 1987 года я вернулся в Красноярск. Так как я не сообщал о своем приезде, то меня никто не встречал, жена была на работе, дочка — в садике. То ли от усталости с дороги, то ли от нервного напряжения, но помню, что я сразу завалился спать. Разбудили меня вернувшиеся домой жена с дочкой…»


Слайды
Сайт посвящён хроникам ликвидации аварии на ЧАЭС и участникам этих событий, которые были направлены из г.Красноярска-26 (ныне Железногорск).
Cайт Красноярской краевой общественной организации инвалидов Союз «Чернобыль» и Местного отделения ККО ОИ СЧ г.Красноярска
2012 © Интернет-музей, посвящённый участникам ликвидации аварии на ЧАЭС из Красноярского края. Создан на средства государственной краевой грантовой программы «Социальное партнёрство во имя развития» по заказу КРО Союз «Чернобыль» г.Красноярск при содействии МБУК «Музейно-выставочный центр» ЗАТО г.Железногорск. Все права защищены!
Разработан на платформе «1С-Битрикс»
Создание и поддержка: Сергей Ерошкин