* Кузьмин Александр Александрович

Родился 3 мая 1951 года.

На ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС был призван и направлен в 1987 году Шарыповским ОГВК.

Принимал участие в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС с 07.01.1987 года по 28.04.1987 года в составе в/ч 41173, в качестве машиниста-автоскрепера. Очищал от зараженных обломков 3-й блок ЧАЭС, проводил дезактивацию площадок, занимался вырубкой "Рыжего" леса.

Получил дозу облучения 20,989 рентген.

Инвалид III группы.

За самоотверженный труд, связанный с риском для жизни и здоровья, КУЗЬМИН Александр Александрович неоднократно поощрялся благодарностями, награжден орденом Мужества, нагрудным знаком «В память о катастрофе на Чернобыльской АЭС».

Воспоминания Александра Александровича:

«В Чернобыль меня из военкомата отправили 4 января 1987 года. Я тогда уже в Шарыпово работал, шофером, бульдозеристом, а там попал на автоскреппер, тот, которым землю собирали.

Нам в военкомате сразу сказали, куда мы едем и зачем, да мы и сами понимали. Про Чернобыль уже из телевизора узнал, и что такое

радиация, знал. Я в ракетных войсках в Красноярске служил, в частях ПВО, в Железногорске бывал, так что всё знал. Семья отговаривала меня от поездки. А куда денешься, меня военкомат отправил. Должен отслужить.

Ехать было не страшно, и там было не страшно. Но по нервам сильно било. Воздух с постоянным привкусом железа во рту, поселки мертвые, завешанные свинцовыми листами окна. В поселках и машины, и мотоциклы стояли в оградах. Одни военные, никого больше нет.

Туда приехали, нас по частям распределили. Я с шарыповцами вместе оказался. Первый месяц работали на самой станции, потом "Рыжий" лес убирали, снег чистили на пилорамах. Где только ни работали. Железную

дорогу чистили, что к Припяти вела.

Самое страшное было на крышу блока сбегать. Минут 10 только переодеваешься. Потом там же, на этом 3-м блоке, бетон таскали, колодцы какие–то заливали, стены мыли, изоляцию убирали. А бетон этот тяжелый,

аж пальцы потом не разгибались. В столовой перед едой давали таблетки йода, но я их почему-то выкидывал, не пил. Огромные такие таблетки.

Кормили очень хорошо. На столах было всё. Масло, сгущенка, тушенка и компот — постоянно. На стол выставляли несколько банок консервированного компота, открывай и пей, сколько хочешь. Сока привозили много в трехлитровых банках. Артисты с концертами приезжали, ансамбли украинские для нас выступали. Мы везде ходили, а то с тоски

бы умерли. Связь с домом была только через письма. Я там четыре месяца пробыл. Отправляли на шесть, но я дозу набрал — 21 рентген. Уезжал зимой, а вернулся на Первомай.

Улететь прямым рейсом не получилось, билетов не было. Договорился с пилотами до Москвы, а оттуда уже в Красноярск и Шарыпово. Ехал сюрпризом».