* Красногор Виктор Севостьянович

Родился 23 февраля 1940 года. Образование средне- специальное.

Да направления в Чернобыльскую зону работал механизатором

в управлении строительства «Сибхимстрой».

На ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС был  направлен в 1986 году из г. Зеленогорска от УС «Сибхимстрой». За

свой труд был награждён орденами Трудового Красного Знамени и «Знак почета».

Принимал участие в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС с 10.09.1986 года по 08.11.1986 года.

Воспоминания Виктора Севостьяновича:

«От нашего управления в Чернобыль первыми поехали механизаторы - шофёры, бульдозеристы. Мой черёд наступил осенью. Избежать подобной командировки старались многие, но я к тому времени уже имел два трудовых

ордена, и не мог себя так повести. Увидел первой свою фамилию  в списке, подошел к начальнику, сказал, что готов. Мне на тот момент было 46 лет, ребятишки были: дочь - с 63-го года, сын - с 72-го. Семья, конечно, переживала, но куда было деться?

Перед поездкой нас проинструктировали по технике безопасности. Объяснили, что у каждого должна быть марлевая повязка. Мы и в автобусе ездили в них, и на работу в них ходили. Кто-то выполнял все инструкции, кто-то - нет. Все герои разные...

9 сентября 1986 года наша группа прилетела в Киев, затем нас привезли на станцию Тетерев, где мы целый месяц жили в железнодорожном вагоне.

Душевая была на улице. После уже нам выделили домик на четверых в пионерском лагере «Голубые озёра». Там, конечно, было намного удобнее:

и до столовой ближе, и до автобуса.

Приходилось ездить 130 км до станции перед каждой сменой и столько же - обратно. В лагере садишься в «чистые» автобусы, перед станцией – пересадка, проходишь через заграждение к «грязным» освинцованным автобусам, они назывались «таджики». На них подъезжали прямо к бункеру.

Общая смена длилась 6 часов, но каждый работал по индивидуально рассчитанному времени, сколько дозиметрист позволит.

Вместе с товарищами я два месяца долбил бетон на площадке перед 4-м блоком. Чтобы подогнать кран- "ДЕМАГ" нужна была идеально ровная площадка,

а там скопилось очень много бетонных наростов: когда стенки "Саркофага" заливали, никто лишний бетон не убирал сразу, он застывал, и мы, по сути,

делали дурную работу.

Мне выдали новенький, прямо с завода, экскаватор, кабина у него была освинцована. Работать в защищенной металлом кабине было безопаснее, но страшно неудобно, ничего не видно - ни справа, ни слева.

Как только мы расчистили половину площадки, туда зашел кран. Началась укладка труб в перекрытие "Саркофага". Здесь работали резервисты или по иному "партизаны".

"ДЕМАГ" поднимал трубу и одновременно в "батискафе" поднимались ликвидаторы. На высоте ребятам надо было выскочить из освинцованной кабины - а фон там был сумасшедший - сбросить крючья и снова вернуться в кабину. Они ночь отработают, сделают один подъем, и их отпускают

Домой, поскольку свою дозу они уже набрали. Так было с одним моим знакомым из Зеленогорска.

После смены мы шли помыться и переодеться в первый блок. Сначала давали новую одежду каждый день. Доезжали до Чернобыля, там — столовая. На входе встречал дозиметрист, напоминал, что

надо вымыть обувь, если стрелка на аппарате реагировала.

Кормили хорошо, у кого был аппетит, можно было есть сколько хотелось.

Перед «Голубыми озёрами» нас снова встречал дозиметрист, и снова - душевая. Казалось бы, только помылся, и вот опять…

Я пробыл в Чернобыле 65 суток. Между первым и вторым месяцем командировки у нас был выходной, ездили в Киев. Там было, как и во всей стране: за водкой - очередь, как в Мавзолей. Город, конечно, красивый. Посмотрели тогда Крещатик, метро и Киево-Печерскую лавру.

При увольнении моя индивидуальная доза составила

27 рентген, а в справке написано 16,8 рентген. Так получилось из-за нечестных людей, которые клали этот «карандашик» в зоне повышенной радиации, а сами в бункере в это время сидели. Приспосабливались, обманывали.

Домой я вернулся 14 ноября 1986 года. Приехал, и вроде бы все нормально поначалу было, но в первые два года приходилось «скорую» вызывать, сердце прихватывало, дышать было трудно.

Спустя года четыре вроде все прошло… Но астма осталась все равно.

Я вот постоянно в маске работал и ездил в ней, ведь никуда от радиации не денешься. Если ты чуть больше единицы за один раз взял, сразу дышать

невозможно становилось, виски сдавливало. Спасались мы минеральной водой, полоскали горло ею.

Синдром чернобыльца — это кашель и насморк, длящийся несколько дней. Видимо, когда организм набирает в себя столько, сколько может, а потом

адаптируется».