* Карасев Александр Александрович

Родился 6 февраля 1967 года.
Принимал участие в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС  с 13.06.1986 года по 15.09.1986 года.
             Воспоминания Александра Александровича Карасева
 В апреле 1986 года мне было 19 лет. Закончив учиться в ГПТУ № 47 на бульдозериста, вышел на работу. Жил с родителями. Как все ребята, ходил в кино с девушками по субботам, занимался спортом, строил планы на будущее. Но это «светлое будущее, к сожалению, не заставило долго себя ждать. В апреле 1986 года случилось великое и ужасное для всего СССР происшествие, авария на 4-м блоке Чернобыльской АЭС. Новость о взрыве разлетелась мгновенно, всколыхнув сердца людей всей страны. В мае я и мой друг Моисеев - ему было 25 лет - записались добровольцами на ликвидацию аварии. Но только спустя три месяца, когда мы уже забыли об этом, приехал механик и сообщил, что мы приняты в бригаду, и нужно срочно проходить медицинскую комиссию и ехать в Чернобыль. Пройдя полное медицинское обследование, мы полетели в Киев. Правда, нам пришлось провести сутки на аэровокзале, так как билетов не оказалось. Из Киева нас отправили на станцию Тетерев, где мы обратились в местный отдел кадров. Первое впечатление было такое, что мы здесь абсолютно никому не нужны, нам даже сообщили, что таких специалистов здесь предостаточно, и предложили сесть обратно в самолет и лететь домой. Только благодаря землякам из Железногорска, которые приехали раньше нас, мы все-таки устроились на работу. Правда, чтобы устроиться на работу, мы вынуждены были пойти на небольшой обман - доложить, что мы большие специалисты и разряд у нас шестой! Жили в деревянных коттеджах. Комнат было много, но людей, которые там жили - еще больше! Кровати стояли везде, даже в коридоре! Работали по шесть часов. Два часа добирались от «Тетерева» до Чернобыля, а потом, пересев в Чернобыле на освинцованный автобус, ехали до 4-го блока. Таким образом, на дорогу уходило шесть часов - три часа туда и три - обратно. Работали мы непосредственно возле станции. Когда впервые увидели место аварии, были в шоке - огромные развалины, стены в трещинах! Трудно было даже представить, что здесь проводятся какие-то работы. Лес в Чернобыле и Припяти – весь желтый. Улицы абсолютно пустынны. Свет горит в домах. Собаки бегают. Ходят гуси... Во дворах стоят мотоциклы и незапертые машины. Но полностью безлюдно. Когда жителей эвакуировали, многие забыли запереть квартиры, и конечно, в Чернобыле были случаи мародерства. Работа наша заключалась в том, чтобы на огромных бульдозерах готовить площадки для немецких кранов. Мне, девятнадцатилетнему парню, тогда все это было очень интересно, да и сама обстановка на строительстве "Саркофага" очень нравилась. Здесь царил коммунизм: на работу отвезут, привезут, накормят, оденут, обуют, еще и заплатят. Кормили нас абсолютно бесплатно, но, как в ресторане, мы делали заказ, а официант приносил еду. Вдоль стен стояли столы, на них выкладывали арбузы, дыни, салаты – бери что хочешь и в любом количестве – такой своеобразный фуршет или шведский стол! В свободное от работы время, мы ездили в Киев, посещали музеи, кино, театры. Ездили мы и на поля, рвали яблоки, причем, яблоки и виноград – просто огромные! Чтобы поддержать дух рабочих, приезжали известные артисты... Сейчас бытует мнение, будто мы не знали, куда ехали, что вредоносность радиации от нас скрывали. Хочу сразу возразить: это неправда! Обычно по вечерам, примерно раз в неделю, к нам приезжали ученые, доктора наук, проводили лекции, рассказывали, на что влияет радиация, какие надо принимать меры предосторожности и защиты. Например, у нас была специальная хлопчатобумажная одежда, которую выдавали каждый день. Мы с Моисеевым самостоятельно покрыли свинцом абсолютно новые бульдозеры, чтобы радиация не попала внутрь. Кроме того, у каждого рабочего были персональные определители радиации, которые носили на шее, и в конце дня с них считывалась информация. А вот солдатам-срочникам повезло куда меньше. У них не было никакой защиты кроме противогаза. Солдаты находились в условиях высокой радиации по несколько часов, в то время как мы ездили в надежно защищенных машинах... Вернулись мы домой где-то 10 октября, и нас сразу положили на месяц в больницу. Через две недели после больницы меня забрали в армию. Отслужив в армии, женился. Сейчас у меня двое детей. С теми, кто рядом работал на ликвидации аварии, сейчас дружим семьями. Здоровье, конечно, было подорвано радиацией. Мне дали инвалидность третьей группы. Но, я не жалею, что участвовал в строительстве "Саркофага". Те месяца дружной и важной работы навсегда оставили след в моей жизни. И сейчас, оглядываясь назад, мне приятно думать о том, что, благодаря нашей работе, сплоченности и упорству, тысячи людей были спасены!».