* Дмитриев Сергей Григорьевич

Родился 20 августа 1938 года. Образование - пять классов. До направления на ликвидацию последствий катастрофы на ЧАЭС работал водителем 4-й автобазы. По направлению УАТ СХС 4-й автобазы с 03.08.1986 г. по 21.09.1986 г. работал на УС-605 водителем КАМАЗ-"Миксер". Согласно заполненной им анкете, Сергей Григорьевич возил с перевалки раствор к реактору во второй район. Получил дозу облучения 13, 6 рентген. Награжден орденом Мужества, почетными грамотами за работу на ликвидации аварии на ЧАЭС от УС-605. В настоящее время инвалид второй группы, пенсионер по возрасту.
                     Воспоминания Сергея Григорьевича Дмитриева.
 «В Чернобыль я поехал не сразу. Два раза вызывали в отдел кадров, я отказывался. На третий раз сказали: «Если не поедешь в командировку, то через военкомат тебя направят на 6 месяцев». От «Сибхимстроя» нас, шоферов, поехало 23 человека. Организованно нас отвезли в аэропорт на автобусе, потом через Москву мы вылетели в Киев. Часа в два ночи уже были на станции Тетерев, затем шли пешком до пионерлагеря «Голубые озера», где располагался отдел кадров УС-605. На следующий день мы получили совершенно новые машины- бетономешалки, "Миксера", и перегнали их со станции Тетерев в поселок Копачи, где была построена перегрузочная база, это в семи километрах от 4-го блока ЧАЭС. Самосвалы возили бетон с заводов, разгружались в бункера, поднимаясь по насыпи. Мы снизу, задним ходом, подъезжали под бункер, открывали люк, и нас загружали бетоном. Задача перед нами, миксеристами, стояла сложная и опасная. Мы должны были работать постоянно в «грязной» зоне, перевозя бетон от бункеров на строительство "Саркофага". За каждой машиной закрепили по три водителя. Работали в три смены по 8 часов, а на отдых добирались автобусом в Тетерев. Жили в спортивном зале в пионерлагере «Солнечный». Стояли двух-ярусные койки. Когда 2-й район начал бетонировать стены "Саркофага", В.К. Сперанский взял к себе всех шоферов со своей стройки. Не думайте, что хвалюсь, но шоферы с нашей стройки опытные. Подъезжаем под погрузку к бункерам или на разгрузку к бетононасосами и никогда у нас такого не было, чтобы кто-то дверь открыл, когда назад сдавал. Мы по зеркалам точно подъезжали. Чем меньше стояли в зоне высокой радиации, тем больше мы делали рейсов, поскольку суточная доза радиации была ниже. В отличие от нас, водители с других строек, особенно, «партизаны», дверцу кабины частенько открывали для лучшего обзора, но все равно нет-нет, да задевали рядом стоящие машины. В августе жара стояла. Пить хотелось постоянно, а у нас в диспетчерской - коробки с минеральной водой. "Лепесток"-респиратор наденешь, коробку с минералкой и в машину. На реактор съездишь, а когда возвращаешься, истекаешь потом. Нам говорили, что это хорошо, радиация выводится. Первые дни пока на перевалочной базе не построили санпропускник, не открыли столовую, в грязной одежде ездили до Тетерева, ели как придется. Затем все отрегулировалось. До конца командировки 10 дней не доработали, нас вывели из зоны и заменили на челябинских водителей». Более подробные воспоминания – в книге В.К. Сперанского «Сибиряки с чернобыльской отметиной» на стр. 100-101