* Грибанов Илья Николаевич

Родился 2 декабря 1966 года. Образование средне- техническое.

В Чернобыльскую зону был направлен Минусинским РВК, когда проходил срочную службу в рядах Советской Армии.

Участвовал в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС с 6.06.1986 года по 18.10.1986 года в составе воинской части 19772 в качестве рядового военнослужащего, водителя грузовика. Перевозил грузы в различные районы 30-километровой зоны: г. Чернобыль, г. Припять, 4-й блок ЧАЭС и др.

Получил дозу облучения 18 рентген.

Инвалид III группы, бессрочно.

Пенсионер по инвалидности.

За умелые и самоотверженные действия, проявленные при ЛПК на ЧАЭС, сержант Грибанов награжден грамотами от командования в/ч 19772.

Ныне проживает в г. Краснотуранск.

Скан анкеты и воспоминания, присланы в Музейно-выставочный центр ЗАТО г. Железногорск по электронной почте в рамках реализации проекта «У Чернобыльской черты»

Воспоминания Ильи Николаевича:

«Пришлось служить в 100 км от Чернобыля.

26 марта радиостанция «Свобода» сообщила, что в Чернобыле произошла атомная катастрофа большого масштаба.

На солдат сразу же обратили внимание, собрали в ленинскую комнату и на добровольных началах (собрали почему-то тех, кто нужен, а нужны были дозимитристы, шофера). Нам сказали, что на вас выпала честь и вы посланники чего-то там…

Если бы кто-то отказался, то цепь осталась бы без одного звена, дала бы сбой и пришлось бы начинать сначала. Но все пошло как надо. Никто, как это ни странно, не отказался. Всё произошло «сугубо добровольно». Замполит сказал: «Вы-то едете ликвидировать чуть ли не на курорт, а все простые граждане едут за свой счет, за своей дозой облучения. Вас же в Чернобыль отправят совершенно бесплатно. И вы свою дозу получите без денег…».

Я получил свою же машину ГАЗ-66.

Через день отправили в Чернобыль, там еще не было ни 5-ти, ни 10-км зоны, просто ничего не было… Я попал туда, когда только-только население эвакуировали. Жуткое впечатление производили брошенные населенные пункты, абсолютно пустые, кроме кошек и собак никого не было. Собак хозяева отпустили с цепи, чтобы они не сдохли с голоду, а кошки гуляли сами по себе. Собаки бродили вокруг дома с грустными глазами, жили в своих конурах, и уже не лаяли на посторонних, а ждали, вернутся люди или нет. Большинство собак были уже больными.

Сначала определили 5 км зону вокруг блока. Потом поняли, что два вагона вылетевшей заразы это много. Потом появилась 10-километровая зона, и 30-километровая зона. Поняли, что придется эвакуировать много людей. Думаю, надо было бы эвакуировать население и 50-километровой зоны...

Пятикилометровая зона осталась совершенно пустой. Я видел, как без огня выгорает лес. Возле станции, где взрывом расшвыряло графит и обломки металла, лес опал, сосна стала желтая, иголки осыпались.

В октябре, когда нас выводили из Чернобыльской зоны, этот лес еще не очнулся.

Говорят весной сосны расцвели и иголки на них чуть ли не по 10 см стали расти… Но я тому не был свидетелем…

Наконец, поняли, что с солдатней ничего не сделают, что они построенное ими (а солдаты в 1986 году у нас умели только хорошо мыть, и больше ничего) через месяц развалится, поняли, что без специалистов в Чернобыльской зоне делать нечего… Привлекли специалистов, а солдат стали использовали на подсобных работах. Могли, к примеру, загнать на крышу, сказать: «Скинешь два куска графита, проведешь там 40 секунд, и чеши на Родину». Этот облученный солдат, в принципе, мог и не доехать до Родины. О здоровье людей уже никто не думал.

Специалисты определяли что строить как строить. Начали строиться контрольно-пропускные пункты, там замеряли дозу каждого автомобиля.

…Подъезжает мужик на УАЗике. Измерили: небольшая доза. Заставили «помыться», измерили, а доза вдруг увеличилась. Еще раз помыли – доза снова возросла… Вот такие наслоения… И машину заставили поставить в отстойник. Гигантская была свалка военной технике.

Рассказывали, что жители г. Припяти ночью 26 апреля с балконов наблюдали зарево над реактором, не зная, как это опасно и страшно. Говорят, выглядело это очень красиво…

Припять самый красивый город. Там точно уже был коммунизм. Новый молодой город, где было полное изобилие…

Брошенные города это страшно… Изредка людям разрешали заезжать за вещами, но, если вещи фонили, когда провозились через КПП, то все это летело в свалку.

Движение было только по центру дороги. Окна в грузовике закрыты, жарища 40 градусов, да еще респиратор на морде…

Нам твердили: «Только не заезжай на обочину». Говорили так потому, что центр дороги смывался водой и немного был расчищен от радиации. Однако, когда появлялись машины руководства, наплевав на все запреты, солдатам командовали: «Ставь машину на обочину!».

Помню освинцованные БТРы. Они разгонялись на максимальную скорость, по барабану им было, пустая трасса, или не пустая. Такой БТР мог бы взять тебя на таран…»