* Бруев Дмитрий Сергеевич

Родился 05.01.1945. Образование средне- специальное.

До направления на ликвидацию последствий катастрофы на ЧАЭС работал в Управлении СХС водителем автобуса. В сентябре 1986 года был направлен Управлением СХС в Чернобыль. Зачислен в УС-605 водителем УМЧ АТ. Работал на строительстве «Саркофага» с 19.09.1986 по 14.11.1986. Получил дозу облучения 4 рентген.

Награжден медалью «За спасение погибавших».

Инвалид II группы.

Воспоминания Дмитрия Сергеевича Бруева:

«Нас вызвал начальник УАТа Парфенов: «Все, вы едете! Если откажетесь, то призовут через военкомат, а это будет уже не на два месяца, а на все шесть». Мы точно не знали, куда отправляют, сказали, что на Украину, а куда именно, неизвестно. Сообщили, что будут платить среднюю зарплату и командировочные.

Перед отъездом открыли нам все категории, научили, настожировали, чтоб на любой машине мы могли работать.

Прилетели в Киев, оттуда на электричке – до станции Тетерев, затем в «Голубые озера». Нас из Железногорска было много. Расселили в коттеджи, по 4 человека. На второй день распредели по партиям, сказали, чтоб нашли напарников, и я – это тоже было на второй день командировки - поехал в Капачи. Капачи – это в полутора километрах от Чернобыля, не доезжая до него.

Автобус дали плохой, весь разбитый. Кроме того, нам не сказали, что автобус загрязнен радиацией так, что его даже многократно отмывать бесполезно.

Сел я за руль – там дымит, там гремит, там детали болтаются. Как, спрашивается, на таком автобусе везти людей 180 километров. А ведь надо людей и на смену и со смены доставить вовремя. Вот и приходилось регулярно залазить под автобус, осматривать, чинить.

Привожу людей со смены, они идут обедать, а я – под автобус. Надо же его подготовить для того, чтобы везти следующую смену, да еще и самому надо поесть. Еле успевал поесть. Заходишь в столовую, а там турникеты стоят, где уровень радиации проверяют. Только руки подставил – горят. Значит, надо идти в душ отмываться и переодеваться. По нескольку раз приходилось отмываться и переодеваться.

Болел сильно два раза за командировку.

Сначала у меня был напарником шофер, он не из нашего города. Потом он ухал домой, а меня перевели на другой автобус. Стали мы с Марьяном напарниками. Автобус дали такой загрязненный, что его даже за тридцати километровую зону уже не выпускали. Он не освинцованный, отмыть от радиации его было и вовсе невозможно. Заезжаешь в санпропускник. Помоют автобус, выезжаешь, а он все равно звенит. Раза по три мыли автобус – бесполезно. Звенит, звенит, звенит… Дошло до того, что стали мы с напарником переодеваться в «партизанскую» одежду. Это, чтобы наш автобус бесконечно не гоняли на мойку. На санпропускнике работали «партизаны». Глянут они на нас: вроде, свои, ну и пропускают, хотя автобус и звенит после мойки…

Дозимитристы нас специально не проверяли. Выдавали раз в неделю накопители. Ну, повесишь накопитель на спецовку. Смену отъездишь и вместе с той спецовкой выкинешь… Каждый день спецовки меняли, вот и получилось, что по карточке доза рентген небольшая. А это не за два месяца доза, а за две-три смены всего.

Никуда нас особо не выпускали. Работали и работали без выходных. Работали, как положено.

Когда в Чернобыль отправляли, нас медкомиссия проверяла, а когда вернулись, никто нас не проверял. Теперь раза по два в год в больнице лежу. Сначала третью группу инвалидности дали. Потом – вторую».